Рашид Джамбульский: «У меня есть болезнь – я всю жизнь ворую!»

«Я не понимаю, что такое «в законе». Я никогда в законах, общественных канителях не участвовал. Я живу менталитетом нашего народа. В законе, не в законе — я не понимаю этого», — говорил сегодня в суде так называемый вор в законе Рашид Хачатрян, известный как Джамбульский или Оренбургский.

Верховный суд РТ допросил авторитета. Получился богатый на яркие цитаты рассказ, что само по себе крайне удивительно — как правило, представители высшей криминальной касты показаний не дают. О чем говорили Хачатрян и другие фигуранты дела — в материале «БИЗНЕС Online».

«Если свой кошелек потерял в Магадане, то в Оренбурге его точно не найдешь»

Верховный суд РТ сегодня два часа слушал Рашида Хачатряна, известного, как его называют следователи, вора в законе. В миру его зовут Рашидом Джамбульским или Оренбургским, хотя сам Хачатрян это и отрицает.

Допрос в суде проходил по факту без вопросов — Рашиду Ашотовичу их практически не задавали, он сам выступил с рассказом. Причем его речь можно разбирать на цитаты. Кстати, стоит отметить, что воры обычно показания не дают. Для этого существует 51-я статья Конституции, которой авторитеты постоянно пользуются. С этого и начал Хачатрян.

«Как вы знаете, я неоднократно судим. Я впервые не пользуюсь 51-й статьей. В этот раз я глубоко знаю, что дело сфабриковано. Я по натуре ненавижу, когда врут. А свой разговор я начну про Татарстан…» — заявил он.

На скамье подсудимых, кроме него, еще 9 человек, часть из которых следствие считает участниками преступного сообщества. Это Руслан Гайфуллин, Айрат Камалов, Олег Геворкян, Денис Горбунов, Алексей Григорьев, Фарид Сафин, Денис Порошенко, Павел Кукаркин и Ильфат Хайрутдинов. Всем им от 36 до 46 лет. Лишь трое последних находятся под домашним арестом. Кроме того, только они, а также Сафин и Горбунов, ранее не были судимы. Остальные имеют приводы за кражи и разбои. Все до задержания жили в Чистополе, где и вели, по версии следствия, свою преступную деятельность. Вместе с Джамбульским их обвиняют в попытке поставить под криминальный контроль Чистопольский район.

Перед заседанием Хачатрян провел настройку — аккуратно подключил микрофон, который все равно не работал. Что касается Татарстана, то Рашид Ашотович заявил, что никогда ни с кем в республике не общался и не дружил. А других подсудимых, которые проходят по делу, он не видел. «Я этих ребят абсолютно никого не знаю. Гайфуллина фамилию я сейчас узнал. Я его видел 2 раза в жизни», — рассказывал Хачатрян.

В 2018 году он освободился из колонии в Красноярске. По его словам, к нему тогда приехали представители спецслужб и попросили не возвращаться в Оренбург. Якобы даже угрожали. «Меня завели в кабинет, где сидели молодой мужчина и оперативник. Оказывается, из Оренбурга приехал начальник уголовного розыска. Он со мной хотел один на один поговорить. Но я сказал, чтобы „эфэсиновские“ присутствовали. Он мне сказал, что не надо приезжать в Оренбург, что я дотуда не доеду, что мне житья не дадут они. Сказали, что меня посадят. Я не обратил на это внимания. Я сказал, что все равно приеду, у меня там семья, дети. Прошло 1,5 месяца, приехали. Меня вывели, там сидели ФСБ и гражданские. Они сказали, что все знают: „Ты не переживай, езжай домой, мы будем наблюдать. Но имей в виду, что в случае чего мы тебя закроем“», — говорил Хачатрян.

После приезда в Оренбург Хачатряна, по его словам, привели в отдел по борьбе с оргпреступностью, где сфотографировали и отпустили. Больше, как он утверждает, со стороны правоохранителей вопросов не было. А когда оперативники задерживали так называемых «Татаринских», по поводу Хачатряна якобы наводили справки московские силовики.

«В 2019 году в марте или мае делали запрос, меня вызывали в отдел, когда Гайфуллина задержали. Я потом узнаю, что, оказывается, это спустили из Москвы в Оренбург, но в Оренбурге ничего не нашли на меня. Таким образом, они все это сфабриковали. Меня судят за поступки, которые я не совершал, — говорил Хачатрян. — Знаете, в чем суть? Когда запрос приходил, я же никогда не дружил с сотрудниками. Чтобы они мне какие-то поблажки делали — такого не было. Я вижу, что участковый написал, что все нормально, что я площадку детскую сделал, но я не считаю это заслугой. Я был под контролем, но я наслаждался — у меня был повод быть дома с детьми. Я мог все — и строить, и не строить. Я занимался домом».

О Чистополе, продолжил Хачатрян, не слышал никогда. «Какое-то Чистое поле… У меня даже в мозгах такого не было. Я думал, что Чистое поле — это вообще ближе к Москве, я не знал, что в Татарстане есть такое название», — говорил он.

Хачатрян также рассказал о «воровской» статье (210.1 УК РФ), которую ему вменяют. «Сегодня, как на „Поле чудес“, все ждут сектор „приз“, когда же черный ящик принесут. По 210-й я скажу так. Я всю жизнь ворую, осуждают или не осуждают это. Всю жизнь я ворую, с детства, никакому закону, никакой иерархии, никому не принадлежу. Я принадлежу себе и своей семье. Я всю жизнь живу без закона, зачем мне это пихают? Говорят: Рашид Джамбульский, Оренбургский. Это не прозвище, а места, где я жил. Жил в Карабахе — карабахский, жил в Джамбуле — джамбульский. Это как если человек из Казани — то он казанский. Это вся моя история. Я хочу еще отметить, что за мной был контроль. Я из Оренбурга не уезжал, занимался своими делами», — рассказывал Хачатрян.

О жизни на воле

Далее Рашид Ашотович рассказал о свидетелях по уголовному делу. Ключевым свидетелем, напомним, является Даниил Чекуров, он же Мякиш, благодаря показаниям которого всех и задержали. «Я бы повесился, если бы у меня такой товарищ был. Люди, которые являются такими терпигорцами, таких людей не то что в тюрьме, но и в суде не уважали бы. Он врет. Он же нарколыга. Он, видать, здесь вперся, Гайфуллин ему что-то сказал, — говорил Хачатрян, а затем добавил: — Если свой кошелек потерял в Магадане, то в Оренбурге его точно не найдешь». Философская мысль не совсем была в тему, но прозвучала эффектно.

Читайте ещё:Предприятия Беларуси поставляют российской армии танковые прицелы

На протяжении всего процесса между рассказами Хачатрян не сидел на месте, он постоянно ходил по камере из стороны в сторону, постоянно любопытничал и спрашивал у адвоката, что защитники передают судье.

— Что там?

— Договор о купле-продаже машины.

— А, бумаги, что продали-купили?

Вскоре вопросы стал задавать судья. Первый касался так называемых предметов, которые приписывают к воровской и блатной тематике, например четок. Хачатрян рассказывал, что что-то из этого было его, а что-то — подарками из колоний: «Я же 25 лет отсидел». Далее суд поинтересовался у него о тетрадях с записями, судя по всему, распределения общака.

«Я, во-первых, не пишу хорошо. Во-вторых, я думаю, что у людей (оперативников — прим. ред.) был умысел. Они могли что-то и подкинуть», — именно так заявил он.

Является ли Хачатрян вором в законе? Рашид Ашотович ответил неоднозначно. «Я тот вор, который ворует. Ни в каком законе я не был. Никакой иерархии. Я не понимаю, что такое „в законе“. Я никогда в законах не участвовал, общественных канителях не участвовал. Я живу менталитетом нашего народа. Я под охраной не хожу, ездил всегда один и всегда на „Волге“. В законе, не в законе — я не понимаю этого», — рассказывал он. К ОПС «Татаринские» он отношения тоже никакого не имел, добавил Джамбульский.

«Преступным сообществом я не руководил. В 2007-м, когда меня из Армении привезли, я молчал. Я молча принял, что я тогда руководил сообществом. Сейчас ничего нового не придумали. Я никогда никого в Татарстане никуда не отправлял. Пусть хоть что-нибудь покажут, где я с кем-то где-то и нас несколько человек. Единственный, кто наговаривает на меня, — это Чекуров и тайные свидетели. Что я жил в Татарстане… У меня в Татарстане ничего нет», — заявил Хачатрян.

Что касается инкриминируемых преступлений, то Джамбульский ответил резко: «Я очень-очень категорически отношусь к любому преступлению, которое может причинить вред человеку». Речь шла о вымогательствах, разбоях и аферах с недвижимостью. «Во-первых, то, что говорят потерпевшие, — половина из них сами преступники и аферисты. В моей голове не укладывается. Смотря на этих людей, более чем уверен… Я понял бы, если бы приехали люди и было бы столкновение. Но эти женщины такие вещи говорят… Гайфуллин, не знаю, сумасшедший или нет. По делу проходит как несумасшедший. Не знаю почему», — говорил он.

Но крайне резко он отреагировал на эпизод с вымогательством жилья у жителей Чистополя. «Ой, Господи! Избавьте меня от этого! Это аферюги! Мне места мало, что ли, дома, зачем мне куда-то что-то? Я очень честолюбивый по отношению к душе своей. У меня есть болезнь — я всю жизнь ворую. А чтобы разбои и что-то такое…» — говорил он.

На этом цитаты Хачатряна подошли ко концу. Кроме того, Верховный суд также допросил остальных участников преступления.

Фигурант Камалов о «Татаринских»: «Это всего лишь слухи»

Камалов, которого следствие и обвинение считают одним из лидеров группировки, свою причастность к преступлениям отрицает. Во время своего допроса он, читая по листочкам, рассказал чуть ли не всю свою биографию, из которой следовало, что он знаком только с частью подсудимых — и то, потому что жили они в одном городе. Так, по словам Камалова, с Геворкяном и Горбуновым он был знаком с детства. С первым иногда вместе работали, с последним виделись редко, потому что он жил в Елабуге с семьей. В последний раз, припомнил Камалов, общались с ним в мае 2018 года — Горбунов рассказывал, что у него родилась дочь. Знал Камалов и Сафина, но близко они не общались. А вот Григорьева, мол, до задержания не знал — и отсутствие его номера телефона в записной книжке тому доказательство.

С Чекуровым, который был задержан по этому же делу и дал признательные показания, Камалов дружил до середины 2000-х. «В 2006 году Чекуров пристрастился к наркотикам, после чего я перестал с ним общаться», — монотонно зачитывал Камалов. В 2009-м Чекурова посадили «на длительный срок», и его мама — тетя Марина — просила Камалова помочь с передачками. Тот отозвался, потому что относился к тете Марине как к своей собственной матери, повествовал Камалов. Но Чекурова тюрьма не исправила, заявил он: когда тот вышел с зоны в 2017 году, он снова подсел на наркотики, и на этой почве они рассорились.

С Гайфуллиным, которого обвинение считает еще одним лидером группировки, Камалова в 2017-м познакомила та самая тетя Марина. Гайфуллин на тот момент жил у нее, работал замом начальника карьера. С ним у Камалова сложились хорошие отношения, в том числе и потому, что Гайфуллин помогал ему находить дешевые материалы для работы на стройке.

С Гильфановым (он работал коллектором) Камалов, по его словам, не дружил, но знакомы они давно, и он же познакомил его с Порошенко. «Когда Гильфанова задержали по данному делу, он сообщил мне, что сотрудники УБОП, уголовного розыска по Республике Татарстан, Казани уговаривали его и Порошенко за полгода до их привлечения в качестве обвиняемых в мошенничестве оговорить меня и Гайфуллина по эпизоду с Семеновым. Но он сказал правду, после чего через полгода на Гильфанова и Порошенко собрали и сфабриковали материал и из статуса свидетелей перевели в статус обвиняемых, — рассказывал Камалов. — Гильфанов сообщил мне, что сотрудники УБОП заставляют его оговорить Гайфуллина и Хачатряна». В итоге, заявил Камалов, Гильфанов вынужден был «оговорить» его, Гайфуллина и Хачатряна.

Камалов утверждает, что с Хачатряном (он называл его именно по фамилии) до задержания виделся всего один раз — и то случайно. Мол, приехал в Оренбург по работе, связанной со строительством, попал там в ДТП и попросил Гайфуллина пригнать ему старую машину, пока другая на ремонте. В итоге в один из дней к коттеджу, который он снимал и где находились Чекуров с Гайфуллиным, пригнавшие машину, подъехал черный внедорожник. «Вышел пожилой мужчина. К нему подошел Гайфуллин и [наш общий знакомый] Борисов. Я и Чекуров стояли у дома. О чем они разговаривали, я не слышал, разговор был короткий, после чего пожилой мужчина в спешке уехал. Гайфуллин подошел ко мне и Чекурову, мы поинтересовались, кто это был. Гайфуллин ответил, что это Рашид, уважаемый человек», — продолжал почти что книжное повествование Камалов. После этого, по его словам, о Хачатряне они не разговаривали и он его не видел.

«Преступная организация [„Татаринские“] мне неизвестна. По приговору суда [другому фигуранту в 2010 году в Москве] нет никакой организации, нет никакой преступной группировки „Татаринские“! Если было в 90-х, то мне об этом только на слуху слышно, это всего лишь на уровне слухов! Никого не осудили никогда за группировку „Татаринские“, это всего лишь слухи, которые [пошли] из-за одного человека, которого якобы называли „татарином“ в связи с национальностью. Группировки нет. Часть знакомых, возможно, совершили преступления, вот так и образовалось… Я знаю, называли ребят „татарами“ с какого-то района», — сумбурно, уже оторвавшись от записей, рассказывал Камалов.