«Дело Гантамирова»

12 января в России отмечался День прокурорского работника. Дата выбрана неслучайно. Именно в этот день, в далеком 1722 году, Пётр I учредил должность генерал-прокурора.

На протяжении почти трехсот лет одной из функций прокуратуры считалось расследование особо важных преступлений, в том числе связанных с коррупцией и казнокрадством. О некоторых эпизодах этой многогранной работы нашему корреспонденту рассказал Николай Волков. В лихие 1990-е Николай Васильевич работал следователем по особо важным делам в Генеральной прокуратуре России. При его участии расследовались многие резонансные уголовные дела того времени, в частности хищение бюджетных денег, выделяемых на восстановление Чечни.

Итак, сколько бюджетных рублей ушло налево? Какие преступные схемы использовались мэром Грозного Бисланом ировым? Каким образом похищенные миллиарды аккумулировались на счетах иностранных банков, от швейцарских до турецких? Обо всем этом – в интервью с Николаем Волковым.

– Николай Васильевич, с какими трудностями лично вам пришлось столкнуться в ходе расследования?

– Оговорюсь сразу: меня как следователя интересовал чисто уголовный аспект дела, а конкретно – поиск доказательств виновности либо невиновности тех, кто по нему проходил, в частности мэра Грозного Бислана ирова. В политическую подоплеку событий я не вникал. Что касается хищений средств, выделяемых на восстановление Чечни, расследование этого дела продвигалось с большим трудом. И все-таки мы сумели довести его до логического конца. А его главный фигурант – мэр Грозного Бислан иров – получил по приговору суда шесть лет лишения свободы. Напомню, что иров был задержан в 1996 году, а осужден в апреле 1999 года. Правда, доказать удалось далеко не все эпизоды преступной деятельности. Отсюда и довольно мягкий приговор.

– Вы можете назвать конкретные суммы, похищенные ировым и его людьми?

– В материалах дела фигурировали 57 миллиардов рублей. Но реально сумма была как минимум вдвое больше. Во второй половине 1990-х на восстановление Грозного, да и других районов Чеченской Республики, отпускались огромные средства. На что конкретно они расходовались – никто в Москве особо не вникал. В этом и заключается основная причина коррупции: отсутствие должного контроля над расходованием бюджетных денег. Так было всегда. И история с ировым не исключение. За последние четверть века по всей стране, от Сахалина до Калининграда, было посажено немало чиновников такого же уровня. В руках этих региональных чиновников находились огромные средства, предназначенные для развития вверенных им территорий. И далеко не все эти деньги тратились, так сказать, по прямому назначению. Что касается денег на восстановление Чечни, ситуацию для нас, следователей, осложняло то обстоятельство, что на территории республики в середине 1990-х шли военные действия. В таких условиях отследить финансовые цепочки весьма непросто. Скажем, еще вчера тот или иной объект в Грозном был в рабочем состоянии, чиновники гордо рапортовали, что он полностью восстановлен, а сегодня в результате артобстрела его снова разрушили. И, поди, докажи, сколько денег в итоге ушло на его восстановление. Тем более что документация не велась должным образом, многое делалось «на глазок». Поэтому доказательную базу нашей следственной бригаде приходилось собирать буквально по крупицам. Но самое главное – вскоре выяснилось, что значительные суммы, выделенные из федерального бюджета на восстановление Чеченской Республики, вообще не доходили до конкретного адресата, а выводились в зарубежные банки. Чтобы получить информацию о зарубежных счетах, потребовалось еще больше времени и усилий.

– Вам лично приходилось выезжать за рубеж, чтобы получить информацию о тех деньгах, что были выделены на восстановление Грозного?

– Да, в целях ускорения следственных действий мне приходилось не раз вылетать в Швейцарию, Эстонию, на Кипр. Тогда эти страны считались вполне дружественными и в целом охотно предоставляли интересующую нас информацию. Исключением, пожалуй, была Турция: она на наши запросы никак не реагировала. Что, конечно же, осложняло и без того непростую работу наших следователей. Надо сказать, что Турция в те годы вообще вела не дружественную России политику. Например, во время первой чеченской войны предоставляла свои санатории для лечения раненых чеченских боевиков. Не без помощи турецких единомышленников главарь чеченских боевиков Радуев был переправлен для проведения операции в клиники Германии. Неудивительно, что именно турецкие банки частенько фигурировали в «деле ирова».

Распил между своими

– Что еще удалось выяснить в ходе расследования «дела ирова»?

– Мы провели ряд ревизий и сложнейших экспертиз по этому делу. Выяснилась любопытная картинка: по документам вроде бы деньги были потрачены на восстановление жилого фонда и социальной инфраструктуры Грозного, а на самом деле они давно пребывали на счетах в зарубежных банках. Но это еще надо было доказать. Вот с этим нам и пришлось изрядно повозиться. У Бислана ирова все было поставлено грамотно и с размахом. Он действовал не один. У него была целая бригада помощников. Со многими из них иров был хорошо знаком еще до того, как стал мэром Грозного. Известно, к примеру, что с января 1995 года до назначения на пост мэра иров занимал должность заместителя руководителя Территориального управления федеральных органов исполнительной власти в Чеченской Республике и обзавелся полезными связями и знакомствами. В ходе расследования в поле нашего зрения попало немало ировских сообщников. В основном, это были люди с чеченскими фамилиями, но встречались и славяне. Одного из них – по фамилии Голод – мы задержали на Украине. Он как раз и отвечал за переводы средств в зарубежные банки. По нашим данным, чаще всего Голод переводил деньги в офшорные компании, которые располагались на Кипре и в Прибалтийских странах. Значительная часть средств осела также на счетах в швейцарских и турецких банках.

– Николай Васильевич, а те, кто сидел в те годы в Москве, в высоких правительственных кабинетах, могли иметь свой шкурный интерес? Например, получать солидные откаты за выделение денег якобы на восстановительные работы в Чечне?

– Нет. Это не был сговор между чеченскими и московскими властями. Это были обычные плановые переводы из Минфина России в Минфин Чеченской Республики. А уже далее выделенные средства распределялись местными чиновниками на конкретные нужды.

– Вы имеете в виду распил между своими?

Читайте ещё:Кадыров снял видео в тренажерном зале на фоне сообщений о смертельной болезни

– Именно так. Тем более что в условиях военных действий местные власти вполне могли знать, что боевики планируют очередной теракт, и списать под это дело крупные суммы денег не составляло особого труда. Хотя, повторяю, специально мы отслеживанием этих связей не занимались. Выявлением связей между чиновниками и боевиками занимались другие органы. Наша задача: проследить финансовые потоки и по возможности вернуть похищенные средства в Россию. Вот с этим мы и возились, работая на территории Чечни. Ведь разруха же кругом, многие банки были разрушены, документация уничтожена, люди разбежались. Где искать концы?

Кавказ - дело тонкое

– И все же вернемся к личности ирова... С 1991 по 1992 год он поддерживает Джохара Дудаева, в 1993 является начальником вооруженных сил Надтеречного района Чечни. Не кажется ли вам странным, что такой человек в 1996 году вдруг оказался мэром Грозного?

– Перефразируя известное изречение героя фильма «Белое солнце пустыни», могу сказать: Кавказ – дело тонкое! А вообще биография ирова вполне типична для нашего смутного времени. Ведь получив шесть лет по приговору суда, он вскоре был амнистирован и вновь вернулся на руководящие должности в Чеченской Республике. Будто и не было многомиллиардных хищений и многочисленных зарубежных счетов.

 

– Не оказывалось ли на вас давление во время следственной деятельности?

– Наоборот! Мы чувствовали большую поддержку со стороны руководства Генпрокуратуры. Ведь конец 1990 годов – это время решительной борьбы с коррупцией в России. Тогдашний Генеральный прокурор Юрий Скуратов объявил войну взяточничеству и казнокрадству. Вы помните, что именно в те годы было возбуждено немало громких уголовных дел в отношении чиновников самого высокого уровня. Так что наша работа по расследованию хищений «чеченских» денег приветствовалась и поощрялась. И если суд вынес обвинительный приговор в отношении ирова, значит, наша работа не прошла даром.

 

– Шесть лет лишения свободы за хищения огромных сумм из бюджета… Не кажется ли вам, что это насмешка над правосудием?

– Ну, шесть лет – тоже немало. Тем более что три года иров реально провел в тюрьме. Кстати, на следствии он держался весьма достойно, говорил: «Мол, гражданин следователь, если вы считаете, что я занимался нецелевым расходованием денег, то доказывайте. И не моя вина, что школу, на которую были потрачены бюджетные деньги, вчера разбомбили или взорвали. Докажите обратное, если сможете».

– А что представляли собой свидетели по его делу, которых вам удалось найти?

– Свидетелями были служащие мэрии, банковские и бухгалтерские работники, строители, работавшие на восстановлении Грозного. На вопросы следователей они отвечали, что выполняли указания мэра города. Вот так и удалось проследить всю финансовую цепочку. Сначала деньги поступали на счет мэрии, потом иров заключал договор с какой-нибудь фирмой на восстановление того или иного объекта в Грозном, после чего средства переводились на счета исполнителей работ, в том числе и в зарубежные банки. Мы насчитали десятки таких фирм. Со многими из них договоры заключались лишь на бумаге. А деньги из госбюджета за несделанную работу уходили за бугор. И сейчас, поверьте мне, все происходит точно так же: заключается фиктивный договор, деньги уходят на счета так называемых контрагентов, потом они обналичиваются и бесследно исчезают. Схема отработана годами!

– Как-то раз на канале НТВ, в передаче «Без галстука», иров намекнул, что Грозный в 1996 году был сдан после короткого боя боевикам. И на этом руководство Минобороны вместе с Правительством России погрели руки, а затем во всем обвинили ирова. Вы с этим заявлением согласны?

– Я в тайны чеченской кампании не посвящен. Что касается сдачи Грозного, об этом лучше спросить у тех, кто командовал нашими войсками в те годы.

– А насколько справедливо утверждение ирова о том, что его арест стал актом мести со стороны тех, кто был в отличие от него заинтересован в продолжение войны в Чечне?

– Утверждать можно что угодно. Но ирова арестовали на основании финансовых нарушений, подтвержденных документами. Именно это ему и вменяли.

– И все же при ирове в Грозном было больше разрушено или восстановлено?

– На тот момент восстановительные работы в Чеченской Республике только начинались, многие здания, особенно в Грозном, лежали в руинах. Поэтому трудно однозначно сказать о том, каков был личный вклад ирова в восстановление чеченской столицы.

– Чтобы доказать факты воровства бюджетных средств, нужна была техническая и оперативная помощь ФСБ РФ. Вы не могли бы рассказать об этой стороне следственной работы?

– Конечно. ФСБ России устанавливала подлежащие проверке объекты, находила свидетелей, вела розыск подозреваемых, наводила контакты с зарубежными представительствами. Без соответствующего оперативного сопровождения нашей деятельности вряд ли нам удалось бы достигнуть успеха в этом непростом деле.

– А в Москве, после сбора доказательств вины ирова, вам не чинили препятствий с его задержанием в 1996 году?

– Никаких препятствий нам никто не чинил. Определенные трудности, как я уже говорил, периодически возникали с документами, поскольку сроки их получения затягивались. Ведь пока ты напишешь правовой запрос, скажем, на Кипр, пока его переведут на греческий язык, пока он поступит к прокурору Кипра, а тот его рассмотрит и даст добро, пройдет целая эпоха. Вот в чем была одна из главных сложностей, ведь без документов мы не могли предъявить ирову и его подельникам никаких конкретных обвинений. Но, тем не менее, «по зернышку и по копеечке», мы собирали необходимую доказательную базу. Поэтому следственные действия и растянулись на два года.

В Киев за голодом

– А почему, по вашему мнению, Бислан иров, имея столько счетов за рубежом, не сбежал из России? Это что, наглость или уверенность в собственной безнаказанности?

– Трудно сказать однозначно. Но в душе иров оказался патриотом. Несмотря на все его финансовые прегрешения, он искренне любил свою страну и не собирался ее покидать. Я его недавно в Москве встретил, он увидел меня на улице, подъехал на машине и спросил, как я, где я, чем занимаюсь. О себе иров рассказал, что в Краснодарском крае построил ферму, там и живет! На этом история нашего знакомства закончилась.

 

– А его партнер по переводу денег за рубеж, Аркадий Голод? Как сложилась его судьба?

– Голод запросил гражданство Израиля, будучи гражданином Украины. Но мы вовремя отправили запрос украинской стороне о выдаче Голода. И Украина пошла нам навстречу. Мы ездили за Голодом в Киев. Тогдашний Генеральный прокурор Украины оказывал нам всяческое содействие в этом вопросе. Голоду дали шесть лет, и он их, в отличие от ирова, полностью отсидел. Вместе с Голодом за решеткой оказались еще шестеро подельников ирова.

– А кто дал указание помиловать Бислана ирова и в связи с чем?

– У ирова были неплохие адвокаты. Видимо, они и посоветовали ему написать прошение о помиловании. Дескать, во время чеченской кампании иров воевал на стороне России и имел определенные заслуги. Очевидно, это обстоятельство и учел Президент России, когда принимал решение о помиловании.

Игорь Бабин